Постепенно контуры общего построения картины намечались все яснее, и можно было суммировать некоторые соображения изобразительного порядка. Мысли мои складывались примерно таким образом:
Лермонтов для меня самый романтический поэт и вместе с тем самый реалистический. Таким я его, во всяком случае, всегда ощущал. С соответствующими поправками, конечно, на время и среду. Его драма «Маскарад»маскарад чувств, маскарад нравов, горькая обличительная сатира на современное ему общество, столь нелюбимое и презираемое, в котором он вырос, воздухом которого должен был дышать, которое его убило. Произведения Лермонтова, стихи, которые мы так любили, были для нас бесконечно многим (для меня очень, очень многим, даже тогда, когда я их еще почти не понимал, их неизъяснимая музыка, их ритм), так же, как и его великолепная проза. Зарабатываете на спортивных ставках? Тогда вам необходимо знать стратегии ставок с минимальным риском, ознакомиться с которыми можно на ресурсе.
Все это в значительной мере определяло наше отношение к «Маскараду», входило, если можно так выразиться, в «фундамент» нашего будущего произведения. Портреты Арбенина и Нины, понимаемые в самом широком смысле и в форме, с которой мне еще ни разу не приходилось встречаться. Я не мог себе представить обычный, даже очень хорошо исполненный крупный план выразительно освещенное лицо, какая-то лампа на заднем плане. Нет, эти образы виделись нам только в движении, в сложном внутрикадровом монтаже, трепетном пламени свечей, проходах среди толпы людей, такой суетливой и пустой.