Агнеса уходит от Сомова к Кострову. Один несчастен в любви, другой счастлив от любви! От любви! Но раз так, то подобное состояние - пусть герои впоследствии и пожалеют о нем - должно породить, я не скажу бурю чувств, но все же чувства, хотя почему бы и не бурю чувств? Если в старой буржуазной литературе это случалось не раз, то что говорить о новой, о новых людях? ...К слову сказать - что же это стало с погодинскими героями? Мы помним их - чудесные ребята, умницы, весельчаки, жадные до дела, размах в них, горизонты, глядишь на них и жизни радуешься!.. Делаете ремонт? Установите натяжные потолки в санкт петербурге.
У актера Соловьева, играющего Кострова, есть обаяние, ум, тонкая улыбка, юмор, но все это, так сказать, оружие, которое он хоть и носит с собой, но не пускает в ход - случая нет! Его герой все время изъясняется междометиями, более или менее распространенными. А есть ему о чем поговорить - пьеса-то ведь о жизни, о людях. Есть и с кем поговорить - тут и профессор, и красивая женщина, и друг-летчик, и журналист. Агнеса как бы нарочито провоцирует его на размышления. Она рассказывает, что муж ее, Сомов, - старик и что это не сладко, а так как Костров не понимает, растолковывает ему: Поживите сами с какой-нибудь старухой, тогда узнаете, какая это радость. Костров отвечает, я бы сказал, с вдумчивым видом: Зачем же я стану жить со старухой? Я не сумасшедший! Мы здесь пристально взглянули на Кострова, он, что ли, всерьез думает, что Агнеса советует ему жить со старухой, и потому отвечает я не сумасшедший? Не о нем ведь речь, а об Агнесе... м-да! Агнеса продолжает: Мы очень много анализируем друг друга... а когда жить? Жить надо, милый! Не глупо, согласитесь, сказано, особенно, если вспомнить ее жизнь с таким заядлым интеллигентом, каким выглядит профессор Сомов. Костров отвечает, я бы сказал, с важным видом: Не спорю, жить надо. Товарищ Костров понял только то, что надо жить и, конечно, полностью согласился. И вот так все время. Хоть бы они - Костров и Сомов - два слова связали, хоть бы сострили невзначай. Пускай на худой конец один расскажет о своих полетах, другой - о своих операциях, если уж им не о чем говорить.