Однако по мысли Микельанджело, иллюзорно написанный архитектурный каркас должен был выявить и подчеркнуть архитектонику тяжелого и глухого коробового свода средневековой постройки, а человеческие фигуры, которыми художник так щедро насыщает этот каркас, должны были служить как бы живым олицетворением заложенных в архитектуре динамических сил. Поэтому плафон Микельанджело, несмотря на обилие фигур разных масштабов и представленных в самых сложных и разнообразных ракурсах, в целом производит впечатление стройной упорядоченности и при всей объемности фигур они нигде не выходят за пределы некой идеальной плоскости потолка. Узнайте где купить домокомплект.
Кортона решительно порывает со всеми традициями ренессансной монументальной живописи. Фигуры фавнов-атлантов изображены в сильном, почти экстатически-разнузданном движении, к тому же они кажутся слишком слабыми и хрупкими по сравнению с тяжелым, перегруженным лепными украшениями карнизом, который производит впечатление свободно подвешенного и тоже как бы парящего над головами зрителей. Это впечатление еще усиливается благодаря тому, что в широкие просветы между написанным карнизом и стенами зала видно небо, на его фоне вырисовываются деревья и вершины их виднеются сверху из-за карниза. Таким образом, иллюзорно написанная архитектура служит целям не выявления, а напротив, разрушения реальной конструкции. Облака и некоторые фигуры люден изображены парящими ниже карниза, как бы в реальном пространстве интерьера. При этом кажется, что все это шумное и беспрестанно движущееся скопище фигур каким-то чудом держится под самым потолком залы и каждую минуту готово тяжело обрушиться вниз. Художник сознательно усиливает это впечатление, вводя в композицию фигуры, которые с любопытством или даже с некоторым страхом смотрят вниз, благодаря чему создается не только композиционная, но и психологическая связь между пространством, живописно изображенным художником, и реальным пространством интерьера.