Сумел ли Форбс-Робертсон передать сарказм, иронию, горькую усмешку над собой, свойственные этому персонажу Шоу? Биография актера побуждает положительно ответить на вопрос - в его репертуаре были комедийные, сатирические роли. Сыграв в дуэте с Патрик Кэмпбелл Джозефа Сэрфеса в «Школе злословия», он, например, очень тонко обличил искусство лицемерия.
Американские зрители и американские критики не оцепили по достоинству драматическое произведение Шоу и истолкование роли Форбс-Робертсоном. Ознакомившись с рецензиями, драматург резко заявил, что их авторы проявили «широко распространенное и дремучее невежество в отношении природы великих людей вообще и деятельности Юлия Цезаря, в частности». Английская публика в свою очередь раскололась на два лагеря - тех, кто принял придуманную Шоу «историю», и тех, кто не смог ее принять. «Своеобразие Шоу и своеобразие Цезаря не во всем были поняты»,- констатировал в своей книге Робертсон. Его самого холодность зрительской реакции ничуть не обескуражила. Отношения автора и актера складывались на редкость спокойно, ровно - без взаимных попреков и недовольств, без каких-либо разочарований. Собрались покупать автомобиль? Обратите внимание на suzuki grand vitara.
В поисках актеров, отвечающих типу идеального художника сцены, необходимого ему, взгляд Шоу устремлялся за океан. Еще один герой примечательной «любовной истории» в творческой биографии драматурга- Ричард Мэнсфилд - вновь причинил ему немало огорчений, хотя доставил и настоящую творческую радость. Как уже говорилось выше, от написанной для него роли Наполеона Мэнсфилд «презрительно» отказался, не пожелал выступать и в ролях Чартериса в «Волоките» и Марчбэнкса в «Кандиде», которые ему предлагал Шоу. Но Блюнчли в «Оружии и человеке» (1894) и Ричарда Даджена (1897) он сыграл превосходно.