Конечно же, «Берлинский ансамбль» упрекали в том, что зрители остаются холодными, что у актеров «нет истинного порыва, нет истинного тепла». Мысль Брехта развивалась исторически конкретно. Имея в виду именно ситуацию в Германской Демократической Республике в середине 50-х годов, он считал, что при сложившихся классовых взаимоотношениях, при новом образе жизни, когда у широких слоев еще не выработался новый строй мыслей и чувств, «искусство не может просто апеллировать к инстинктам и чувствам разношерстной публики», ибо его цель - «бороться со старыми мыслями и чувствами, разоблачать их, обесценивать их, оно должно нащупывать новые мысли и чувства, способствовать их развитию. В ходе этого процесса может случиться, что часть публики не найдет в театре привычных театральных переживаний и не будет идти с ними в ногу». По мнению Брехта, научиться новым театральным переживаниям в этот исторический момент публике также было непросто. Возможно вам понадобится ремонт сотовых телефонов в смоленске.
Возвращаясь к общим положениям эстетики эпического театра, Брехт рекомендовал с особым недоверием относиться к людям, которые под любым предлогом хотят изгнать разум из художественной деятельности. Обычно они клеймят его, называя «холодным», «бесчеловечным», «враждебным жизни», считают его непримиримым противником чувства, якобы являющегося единственной сферой труда художника. Они делают вид, что черпают вдохновение в «интуиции», и упорно защищают свои «впечатления» и «видения» от всякого посягательства разума, который в их устах приобретает нечто мещанское. «Но противоположность разума и чувства существует только в их неразумных головах и является следствием весьма сомнительной жизни их чувств,- предостерегал теоретик и режиссер.- Они путают прекрасные и сильные чувства, отражаемые литературами всех эпох, со своими •собственными подражательными, грязными и судорожными переживаниями, которые, понятно, имеют основание бояться света разума.